Сэм сиял благодушием и мурлыкал себе под нос, но сперва только слушал  Фродо
и усиленно поддакивал.
О многом поведал Фродо, умалчивая  о  Кольце  и  о  назначении  Отряда,
расписывая доблести Боромира - в  бою  с  волколаками  Глухомани,  в  снегах
Карадраса, в копях Мории, где  сгинул  Гэндальф.  Фарамира  задел  за  живое
рассказ о битве на Мосту.
- Не по душе Боромиру было бежать от орков, - сказал он, - да и от того
свирепого чудища - Барлогом  ты  его  назвал?  -  пусть  даже  и  последним,
прикрывая остальных.
- Он и был последним, - сказал Фродо. - Арагорн шел  впереди:  он  один
знал путь, кроме Гэндальфа. Не будь нас, не побежали бы ни он, ни Боромир.
- Быть может, лучше бы он погиб вместе  с  Митрандиром,  избегнув  злой
судьбины за водопадами Рэроса, - сказал Фарамир.
- Может быть. Но расскажи, как обещал, о превратностях ваших  судеб,  -
сказал Фродо, опять уходя от опасного оборота  беседы.  -  Мне  хотелось  бы
услышать о Минас-Итиле и об Осгилиате, о несокрушимом Минас-Тирите. Есть  ли
надежда, что он выстоит в нынешних войнах?
- Есть ли надежда, говоришь? - переспросил Фарамир. - Давно  уж  нет  у
нас никакой  надежды.  Может  статься,  меч  Элендила,  если  он  и  вправду
заблещет,  возродит  ее  в  наших  сердцах  и  срок  нашей
черной
гибели
отодвинется, но ненадолго. Разве что явится иная,  неведомая  подмога  -  от
эльфов иль от людей. Ибо мощь  Врага  растет,  а  наша  слабеет.  Народ  наш
увядает, и за этой осенью весне не бывать.
Некогда нуменорцы расселились по всему приморью и в глубь Материка,  но
злое безумие снедало их царства. Одни предались лиходейству  и  чернокнижию,
другие упивались праздностью и роскошью, третьи воевали между собой, пока их
обескровленные уделы не захватили дикари.
Гондор обошло стороной поветрие черной ворожбы, и Враг, да не будет  он
назван, в почете у нас не бывал.  От  века  славилось  древней  мудростью  и
блистало гордой  красой,  двойным  наследием  Заокраинного  Запада,  великое
княжество потомков Элендила Прекрасного. Оно и  поныне  сверкает  отблесками
былой славы. Но гордыня подточила Гондор: в надменном  слабоумии  властители
его мнили, будто Враг унялся навеки, изгнанный и недобитый Враг.
Смерть витала повсюду, ибо нуменорцы, как и  прежде,  в  своем  древнем
царстве, оттого и погубленном, чаяли земного бессмертия.  Князья  воздвигали
гробницы пышней и роскошней дворцов; имена пращуров в истлевших свитках были
слаще их уху, нежели имена сыновей. Бездетные государи восседали  в  древних
чертогах, исчисляя свое родословие, в тайных покоях чахлые старцы  смешивали далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная