темная фигура, пригвождая к земле ледяным взглядом,  словно  двумя  мертвыми
лучами. Холодная стальная хватка сдавила Фродо  - он вмиг окостенел с головы
до ног и потерял сознание.
Когда  Фродо  пришел в себя, все  забылось,  кроме ужаса.  Потом  вдруг
мелькнуло: конец, попался, в могиле.  Умертвие схватило  его,  околдовало, и
теперь он во  власти  мрачных  чар, о которых в  Хоббитании  даже  и шепотом
говорить боялись. Он не смел шелохнуться, простертый  на каменном полу, руки
крестом  на  груди. Замерший во мраке,  скованный смертным страхом, думал он
почему-то  совсем не о смерти, а вспоминал Бильбо и его рассказы, вспоминал,
как  они  бродили  вдвоем  по  солнечным  долинам
Хоббитании,  толкуя  про
путешествия и приключения. В душе самого жирного, самого робкого хоббита все
же таится  (порою очень глубоко  таится)  будто  запасенная  про черный день
отчаянная храбрость. А Фродо был вовсе не жирный и вовсе  не робкий; хоть он
и  не знал этого, но Бильбо, да и Гэндальф тоже, считали его лучшим хоббитом
во  всей  Хоббитании.  Он  понял,  что странствие его кончилось, и кончилось
ужасно,  -  именно  эта мысль и придала ему  мужества.  Фродо  напрягся  для
предсмертной схватки: он уже не был покорной жертвой.
Собираясь  с  силами,  он  неожиданно  заметил,  что темнота  исподволь
отступает под наплывом  зеленоватого света снизу, из-под каменных плит. Свет
холодной волною  разлился  по его лицу и  телу, а стены  и  свод по-прежнему
оставались  во  тьме.  Фродо  повернул  голову  и увидел, что  рядом  с  ним
простерты Сэм, Пин и Мерри. Они лежали на спинах, облаченные  в белые саваны
и мертвенно-бледные.  Вокруг них громоздились груды сокровищ, и омерзительно
тусклое золото  казалось  могильным  прахом. Жемчужные венчики  были  на  их
головах, золотые цепи на  запястьях, а пальцы  унизаны перстнями.  У каждого
сбоку меч, у  каждого в ногах щит. И  еще  один меч  - обнаженный  - поперек
горла у всех троих.
Зазвучало  пение - медленное, невнятное, замогильное.  Далекий-далекий,
невыносимо  тоскливый  голос будто  просачивался из-под земли.  Но  скорбные
звуки  постепенно  складывались  в  страшные  слова  - жестокие,  мертвящие,
неотвратимые.  И  стонущие, жалобные. Будто ночь,  изнывая  тоской по  утру,
злобно сетовала на него; словно холод, тоскуя по теплу, проклинал его. Фродо
оцепенел. Пение становилось все отчетливее, и с ужасом  в сердце он различил
наконец слова заклятия:
Костенейте под землей
до поры, когда с зарей
тьма кромешная взойдет
на померкший небосвод,
чтоб исчахли дочерна
солнце, звезды и луна,
чтобы царствовал - один -
в мире Черный Властелин!
У изголовья его что-то скрипнуло и заскреблось. Он приподнялся на локте
и увидел, что лежат  они поперек прохода, а  из-за  угла крадется, перебирая
пальцами, длинная рука - крадется к Сэму, к рукояти меча у его горла. ... следующая страница 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная