Светозар неутомимо  скакал на север,  но  я  беспокоился  все сильней и
сильней. Черные Всадники приближались к Хоббитании, и, хотя расстояние между
нами сокращалось, они по-прежнему были впереди.
Вскоре  я понял,  что Всадники  разделились:  одни остались у восточной
границы,  там, где проходит Неторный Путь, а другие  проникли в Хоббитанию с
юга. Фродо я дома  уже не застал и долго расспрашивал  садовника  Скромби, -
долго  расспрашивал и мало узнал, ибо он говорил  главным образом  о себе да
еще о новых хозяевах Торбы.
"Мне вредны перемены, - жаловался он. -  Я старый, и перемены к худшему
подрывают мое здоровье". Он без конца твердил о переменах к худшему.
"Ты  еще  не  видел  перемен  к худшему,  - сказал я  ему, -  и,  будем
надеяться, не увидишь".  Но из его старческой  болтовни я узнал,  что  Фродо
уехал неделю  назад,  а  вечером после его  отъезда  у дома побывали  Черные
Всадники.  Окончательно расстроенный,  я  двинулся  дальше.  Жители  Заячьих
Холмов суетились, словно муравьи  у разоренного муравейника. Подъехав к дому
в Кроличьей Балке, я увидел, что он разгромлен и пуст, а на веранде валяется
плащ Фродо. Больше надеяться было не на  что, и я поехал по следам назгулов,
решив  не  расспрашивать  окрестных  жителей  -  и  напрасно:  они  бы  меня
успокоили.  Потом Всадники  опять разделились, и я отправился по следам тех,
которые  поехали в  сторону  Пригорья, - мне хотелось  как следует допросить
Лавра.
"Ну,  Лавр, - думал я по  дороге, -  если ты не отослал моего письма, я
загоню тебя в чан с кипящим супом, и ты  сваришься  там, как лавровый лист!"
Меньшего он, вероятно, и  не ждал, потому  что,  увидев мое лицо,  задрожал,
словно сухой лепесток на ветру.
- Что ты  с  ним сделал? -  воскликнул Фродо:  ему  стало  жаль хозяина
трактира. - Он принял нас как близких друзей и потом всячески нам помогал.
-  Не бойся, - улыбнувшись, ответил Гэндальф. - Я его даже и припугнуть
не  успел,  ибо,  когда  он  перестал трястись и  сказал мне, что вы ушли  с
Арагорном, меня охватила буйная радость.
"С Бродяжником?" - радостно переспросил его я.
"С  ним,  - виновато прошептал Наркисс, решив,  что  разгневал меня еще
больше. - И  ведь  я говорил  им, что  он бродяга.  Но  они вели себя  очень
странно... или нет, я бы сказал - своенравно".
"Милый мой дурень! Дорогой мой осел! - не в силах сдержаться, заорал я.
- Да я не слышал столь приятных известий с середины  лета, глупый  мой Лавр!
Нынешней ночью я спокойно усну - впервые за не знаю уж сколько месяцев!"
Я заночевал в трактире у Наркисса и все думал: куда же исчезли назгулы?
- ведь  пригоряне видели только двоих. Однако ночью положение прояснилось. С
юго-запада  прибыли  еще пятеро: они  снесли Западные Ворота и промчались по
селению, словно пять смерчей - пригоряне до сих пор трясутся от  страха  и с
минуту на минуту ждут конца мира. Под утро за Всадниками отправился я.
Я  приехал в Хоббитанию позже, чем назгулы, но вот  что, по-моему,  там
произошло.  Главарь Девятерых с  двумя Всадниками остался в  засаде  у южной
границы, двое  Всадников поехали  в Пригорье, а  четверо  спешно поскакали к
Торбе.  Потом, когда  они никого  не нашли ни в самой Торбе,  ни на  Заячьих ... следующая страница 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная