веселятся не  удостоенные особого приглашения  хоббиты, он  ушел в дом, снял
праздничный наряд, сложил шелковый жилет,  аккуратно завернул его в бумагу и
припрятал в ящик. Потом  быстро натянул какие-то лохмотья и застегнул старый
кожаный пояс. На поясе висел короткий меч в потертых ножнах. Бильбо вздохнул
и вытащил из пронафталиненного шкафа древний плащ с капюшоном. Плащ хранился
как драгоценность,  хотя был весь  в пятнах и  совсем выцветший - а некогда,
вероятно, темно-зеленый. Одежда была ему великовата. Он зашел в свой кабинет
и достал из потайного ящика обернутый  в тряпье загадочный  сверток, кожаную
папку с рукописью и  какой-то толстый конверт. Рукопись и сверток он втиснул
в здоровенный заплечный мешок, который стоял посреди комнаты,  почти доверху
набитый. В  конверт  он  сунул золотое Кольцо  на  цепочке,  запечатал  его,
адресовал  Фродо  и  положил на каминную доску.  Но  потом  вдруг  схватил и
запихнул в карман. Тут дверь распахнулась, и быстрым шагом вошел Гэндальф.
- Привет!  - сказал Бильбо. - А  я  как раз  думал,  почему это тебя не
видно?
- Рад, что  тебя теперь видно, - отвечал маг, усаживаясь в кресло. -  Я
хочу перекинуться с тобою словом-другим. Так что - по-твоему, все в порядке?
-  А как  же, - подтвердил Бильбо. -  Вспышка  только лишняя -  даже  я
удивился, а прочие и подавно. Твоя, конечно, работа?
- Моя, конечно. Недаром ты многие годы скрывал Кольцо, и пусть уж гости
твои гадают как умеют, исчез ты или пошутил.
- А шутку мне испортил, - сказал Бильбо.
-  Да  не шутку, а  дурацкую  затею...  только  вот  говорить-то теперь
поздно. Растревожил родню, и девять или  девяносто девять дней  о тебе будет
болтать вся Хоббитания.
- Пусть  болтает. Мне  нужен  отдых, долгий отдых,  я же тебе  говорил.
Бессрочный отдых:  едва ли я  сюда  когда-нибудь вернусь. Да и незачем,  все
устроено... Постарел я,  Гэндальф.  Так-то  вроде  не  очень,  а кости ноют.
Нечего  сказать:  "Хорошо сохранился!" -  Он  фыркнул.  -  Ты  понимаешь,  я
тонкий-претонкий, как масло на  хлебе у скупердяя. Скверно  это. Надо как-то
переиначивать жизнь.
Гэндальф не сводил с него пристального, озабоченного взгляда.
- Да, в  самом  деле скверно, - задумчиво сказал он. - Ты, пожалуй, все
правильно придумал.
-  Это  уж  чего  там, дело  решенное.  Я  хочу  снова  горы  повидать,
понимаешь,  Гэндальф,  -  горы,  хочу  найти  место,  где  можно  и  вправду
отдохнуть. В тишине и покое, без всяких настырных родственников, без гостей,
чтобы  в звонок не звонили. И книгу мою ведь нужно дописать.  Я придумал для
нее чудесный конец: "... и счастливо жил до скончания дней".
Гэндальф рассмеялся.
- Конец неплохой. Только читать-то ее некому, как ни кончай.
-  Кому надо,  прочтут.  Фродо вон уже  читал,  хоть и без  конца.  Ты,
кстати, приглядишь за Фродо?
- В оба глаза, хоть мне и не до того.
-  Он  бы,  конечно, пошел за мной по первому зову.  Даже  и  просился,
незадолго  до Угощения. Но пока что у него это  все на словах. Мне-то  перед ... следующая страница 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная