как было: я давеча к моему  старику с ключами, а он мне и говорит: "Вот тебе
раз, -  говорит,  - а я-то,  дурак,  думал, что ты  уехал с господином Фродо
нынче поутру. Тут, понимаешь,  приставал один:  куда, говорит, делся Торбинс
из Торбы-на-Круче? А  куда  ему деться, уехал,  и все тут. Я и послал  его в
Кроличью  Балку,  но он  мне, понимаешь  ли, здорово не  понравился.  Уехал,
говорю,  уехал  господин  Торбинс  и  обратно  не  будет.  Так он  на  меня,
представляешь, зашипел ровно змей". - "А он из каких был-то?" - это я у отца
спрашиваю. "Да  кто  его  знает, - говорит,  -  только уж  точно  не хоббит.
Высокий такой  и черный, наклонился  надо мной и  сопит.  Небось дальний, из
Большого  Народа.  Выговор такой шепелявый". Особо-то мне было некогда  отца
расспрашивать, вы же меня ждали; ну а потом позабыл вам сказать. Да и старик
мой  подслеповат,  а  этот когда подъехал, уже стемнело. Отец ведь все вроде
правильно сказал,  а  что я  не  вспомнил,  так  подумаешь, чего особенного,
правда, сударь?
- Да старик-то, что с него взять? - отозвался Фродо. - Я  и сам слышал,
как он говорил с чужаком, который про меня расспрашивал;  даже собрался было
пойти узнать у него,  в  чем дело. Жаль,  не  пошел, и  досадно, что  ты мне
раньше не сказал. Нам бы надо поосторожнее.
-  А может, это вовсе  и  не тот всадник,  - вмешался Пин.  -  Вышли мы
тайком, шли без шума, не мог он нас выследить.
- А сопел да вынюхивал, как и тот, - сказал Сэм. - И тоже весь черный.
- Зря мы Гэндальфа не дождались, -  пробормотал Фродо. - А может, и  не
зря, трудно сказать.
-  Так ты про  всадника-то  про  этого что-нибудь  знаешь?  Или  просто
догадки строишь? - спросил у Фродо Пин, расслышавший его бормотание.
- Ничего я толком не знаю, а гадать боюсь, - задумчиво ответил Фродо.
- Ну,  твое дело,  милый родственничек! Пожалуйста, держи про себя свои
секреты, только дальше-то как будем? Я бы не прочь передохнуть-поужинать, но
лучше возьмем-ка  ноги  в  руки. А  то мне  что-то  не по  себе  - от  ваших
россказней про нюхающих всадников.
- Да, нам лучше не  задерживаться, - сказал Фродо. -  И  давайте  не по
дороге,  а  то вдруг  этот всадник  вернется или другой  объявится. Прибавим
шагу: до Заячьих Холмов еще идти да идти.
Длинные тени  деревьев протянулись по траве, провожая снова пустившихся
в путь хоббитов. Теперь они держались сажен за десять от дороги и  шли очень
и очень скрытно. Не так-то это было легко: дерновина, кочки, неровная почва,
да и деревья то и дело скоплялись в перелески.
Между  тем алое закатное солнце потускнело у них за спиной прежде,  чем
они прошли  многомильную, прямую, как струна,  дорогу, стремившуюся к  лесу.
Она вдруг  круто свернула влево,  в  Йельские Низины, к дальним  Заводям; по
правую  сторону  синела  могучая
дубрава  без  конца  и  края,  в  которую
углублялась извилистая дорожка, ведущая в Лесной Чертог.
- Туда и пойдем, - сказал Фродо.
Невдалеке от  перепутья  они набрели на огромное дуплистое дерево,  еще
живое,  поросшее  пучками  тоненьких  веточек  вокруг темных  ран  от  давно ... следующая страница 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная