Он сидел, прижавшись к западной арке, и порой невольно заглядывал в
коридор. Ему казалось, что по этому коридору, поднимаясь из темных глубин
Мории, в пещеру вползает леденящий страх; на лбу у него выступил холодный
пот, и, вытирая лоб, он с ужасом почувствовал, что его рука напоминает
ледышку. Два часа своего дежурства, которые показались ему годами, он
внимательно вслушивался в мертвую тишину, однако решительно ничего не слышал
- даже шлепанья босых подошв.
И вместе с тем его сковывала дрема. Уже перед - самым концом дежурства,
когда он опять заглянул в коридор,
ему померещилось, что к пещере
приближаются два чуть заметно мерцающих огонька. Он вздрогнул, зажмурился и
потряс головой. Потом выглянул в коридор еще раз. Никаких мерцающих огоньков
там не было. "Позор, - укоризненно сказал он себе. - Наверно, я просто
заснул на посту". Он встал и больше уже не садился, пока его не сменил
Леголас.
Добравшись до одеяла, он мгновенно уснул, и на него навалился все тот
же сон: ему казалось, что он слышит шаги - осторожное шлепанье босых подошв
- и видит два мерцающих глаза, и они приближаются... Он в ужасе проснулся -
пещеру заливал сероватый свет, а его спутники негромко переговаривались друг
с другом.
- Доброе утро! - сказал ему Гэндальф. - Ибо над миром разгорается утро,
и оно принесло нам добрую весть. Мы пересекли Морийское царство, и до вечера
нам надо спуститься к Воротам, чтобы выйти наконец в долину Черноречья.
- Да, хорошо бы, - пробормотал Гимли. - Великая Мория, погруженная во
тьму, нагонит страх на любого храбреца. И похоже, что Балин не проник в
Морию - ведь какие-то следы он должен был оставить...
Гэндальф решил не устраивать дневки. ... ��������� ��������