Норгорда, а я из Эдораса.
Светозар неутомимо  скакал на север,  но  я  беспокоился  все сильней и
сильней. Черные Всадники приближались к Хоббитании, и, хотя расстояние между
нами сокращалось, они по-прежнему были впереди.
Вскоре  я понял,  что Всадники  разделились:  одни остались у восточной
границы,  там, где проходит Неторный Путь, а другие  проникли в Хоббитанию с
юга. Фродо я дома  уже не застал и долго расспрашивал  садовника  Скромби, -
долго  расспрашивал и мало узнал, ибо он говорил  главным образом  о себе да
еще о новых хозяевах Торбы.
"Мне вредны перемены, - жаловался он. -  Я старый, и перемены к худшему
подрывают мое здоровье". Он без конца твердил о переменах к худшему.
"Ты  еще  не  видел  перемен  к худшему,  - сказал я  ему, -  и,  будем
надеяться, не увидишь".  Но из его старческой  болтовни я узнал,  что  Фродо
уехал неделю  назад,  а  вечером после его  отъезда  у дома побывали  Черные
Всадники.  Окончательно расстроенный,  я  двинулся  дальше.  Жители  Заячьих
Холмов суетились, словно муравьи  у разоренного муравейника. Подъехав к дому
в Кроличьей Балке, я увидел, что он разгромлен и пуст, а на веранде валяется
плащ Фродо. Больше надеяться было не на  что, и я поехал по следам назгулов,
решив  не  расспрашивать  окрестных  жителей  -  и  напрасно:  они  бы  меня
успокоили.  Потом Всадники  опять разделились, и я отправился по следам тех,
которые  поехали в  сторону  Пригорья, - мне хотелось  как следует допросить
Лавра.
"Ну,  Лавр, - думал я по  дороге, -  если ты не отослал моего письма, я
загоню тебя в чан с кипящим супом, и ты  сваришься  там, как лавровый лист!"
Меньшего он, вероятно, и  не ждал, потому  что,  увидев мое лицо,  задрожал,
словно сухой лепесток на ветру.
- Что ты  с  ним сделал? -  воскликнул Фродо:  ему  стало  жаль хозяина ... ��������� ��������