сидел  у  самого  берега. Он ясно увидел два светящихся глаза, услышал  даже
дыхание пришельца - вскочил,  выхватил  из  ножен меч... Но светящиеся глаза
мгновенно погасли. Раздался плеск, и пловец исчез. А рядом с Фродо уже стоял
Арагорн.
- В чем дело? - шепотом спросил он хоббита.
- Горлум, - коротко ответил Фродо.
-  Так ты  о нем  знаешь?  - удивился  Арагорн.  - Он  выследил  нас  в
Морийских пещерах. А  теперь вот приладился  преследовать  на бревне. Я было
пытался его изловить, да ничего  у  меня из этого  не  вышло:  он юркий, как
ласка, и скользкий, как угорь. Значит, надо от него  уплыть,  ибо на свободе
он очень опасен: и сам способен исподтишка  убить, и врагов при случае может
привести.
Больше в ту ночь Горлум не появлялся. Днем путники отдыхали на острове,
а вечером снова  отправились в путь. Теперь, укладываясь по утрам спать, они
всегда выставляли часового. Но ни один часовой Горлума не видел. Может быть,
он  не  подходил  к  ним  близко,  а  может быть,  попросту отстал в пути  -
Хранители  взялись наконец за весла.  Плыли  они быстрее, чем прежде,  и  до
восьмой ночи - без всяких происшествий.
Погода  была  холодной  и пасмурной, ветер устойчиво дул  с востока.  К
вечеру небо  немного расчистилось, и в разрывах  туч  появлялся месяц  - еле
заметный серебристый серп.
А приречные земли опять изменились.  Бурые, поросшие терновником  утесы
подступали к Андуину с  обеих сторон; за  ними, громоздясь все  выше и выше,
вставали уступчатые  скалистые  кряжи с  черными  провалами глубоких ущелий;
кое-где, вцепившись корнями в скалы, гнулись на ветру корявые  кедры, увитые
цепкими стеблями  плюща.  Путники  подходили к Приречному  взгорью,  которое
ристанийцы называли Привражьем: у этих земель была недобрая слава. ... ��������� ��������