трактира. - Он принял нас как близких друзей и потом всячески нам помогал.
-  Не бойся, - улыбнувшись, ответил Гэндальф. - Я его даже и припугнуть
не  успел,  ибо,  когда  он  перестал трястись и  сказал мне, что вы ушли  с
Арагорном, меня охватила буйная радость.
"С Бродяжником?" - радостно переспросил его я.
"С  ним,  - виновато прошептал Наркисс, решив,  что  разгневал меня еще
больше. - И  ведь  я говорил  им, что  он бродяга.  Но  они вели себя  очень
странно... или нет, я бы сказал - своенравно".
"Милый мой дурень! Дорогой мой осел! - не в силах сдержаться, заорал я.
- Да я не слышал столь приятных известий с середины  лета, глупый  мой Лавр!
Нынешней ночью я спокойно усну - впервые за не знаю уж сколько месяцев!"
Я заночевал в трактире у Наркисса и все думал: куда же исчезли назгулы?
- ведь  пригоряне видели только двоих. Однако ночью положение прояснилось. С
юго-запада  прибыли  еще пятеро: они  снесли Западные Ворота и промчались по
селению, словно пять смерчей - пригоряне до сих пор трясутся от  страха  и с
минуту на минуту ждут конца мира. Под утро за Всадниками отправился я.
Я  приехал в Хоббитанию позже, чем назгулы, но вот  что, по-моему,  там
произошло.  Главарь Девятерых с  двумя Всадниками остался в  засаде  у южной
границы, двое  Всадников поехали  в Пригорье, а  четверо  спешно поскакали к
Торбе.  Потом, когда  они никого  не нашли ни в самой Торбе,  ни на  Заячьих
Холмах, им  пришлось  вернуться к южной границе, и сколько-то времени дорога
не охранялась -  про Вражьих шпионов я не  говорю. Главарь приказал четверым
всадникам  ехать прямиком на  северо-восток,  а  сам  помчался по  Западному
Тракту, понимая, что хоббиты удрали из Хоббитании.
Ну  а я  поскакал  к Буреломному Угорью, ибо понял,  куда мог двинуться
Арагорн, и  на второй день  уже был  у  Заверти,  но Вражьи прислужники меня
опередили.  Бой принять  они не решились,  и я  беспрепятственно поднялся на ... ��������� ��������