Еще
и
полдничать-то не время: в порядочных домах даже на стол собирать не начали.
- Глупоссти! - засипел Горлум.  -  Мы  не  в  порядочных  домах.  Время
уходит, время бежит, потом будет поздно. Мешкать нельзя! Надо идти! Вставай,
хозяин, вставай!
Он потряс  за  плечо  Фродо,  и  Фродо,  внезапно  разбуженный,  сел  и
перехватил его руку. Горлум вырвался и попятился.
- Без всяких глупостей, - процедил он. - Надо идти. Нельзя мешкать!
Объяснений они от него не добились, не сказал он, и где был, и  с  чего
так заторопился. Донельзя подозрительно все это было Сэму, но Фродо  вникать
не хотел. Он вздохнул, вскинул котомку и, видно, готов  был  брести  невесть
куда, в густую темень.
Со всей осторожностью вывел их Горлум  на  гору,  прячась,  где  только
возможно, и перебегая открытые места;  но  едва  ли  и  самый  зоркий  зверь
углядел бы хоббитов в капюшонах и эльфийских плащах, да и бесшумны они были,
как сущие хоббиты: ни веточка не хрустнула, ни былинка не прошелестела.
Час или около того они молча шли гуськом в  сумраке  и  полной  тишине,
лишь изредка погромыхивали то ли раскаты грома, то ли барабаны в горах.  Они
спускались, забирая все южнее, насколько позволяли буераки. Невдалеке темной
стеной возникла купа деревьев. Подобравшись ближе, они увидели, что  деревья
огромные и очень старые, но все же величавые,  хотя  обугленные  их  вершины
были обломаны, будто в них била молния, но  ни  она,  ни  свирепая  буря  не
смогли сгубить их или выдрать из земли вековые корни.
- Развилок, да, - прошептал Горлум, молчавший от самой рытвины.  -  Нам
его не миновать.
Свернув на восток, он повел их в гору, и вдруг перед глазами  открылась
Южная дорога, извивавшаяся у горных подножий и исчезавшая меж деревьев.
- Иначе не пройти, -  шепнул  Горлум.  -  За  дорогой  тропок  нет,  ни
тропочки. Надо дойти до Развилка. Мешкать нельзя! Только ни слова!
Скрытно, будто разведчики во вражеском стане, сползли они вниз к дороге
и по-кошачьи крались у западной обочины, подле серого парапета,  сами  серее
камней. И вошли в древесную колоннаду, как в разрушенный дворец  под  темным
пологом небес, и словно арки зияли  промежутки  меж  исполинскими  стволами.
Посреди колоннады крестом расходились четыре  дороги:  одна  вела  назад,  к
Мораннону, другая - на дальний юг,  справа  вздымалась  дорога  из  древнего
Осгилиата: она пересекала тракт и уходила на восток, в темноту; туда и лежал
их путь.
На  миг  остановившись  в  страхе,  Фродо  вдруг  заметил,  что  кругом
посветлело и отблесками дальнего  света  озарилось  лицо  Сэма.  Он  обратил далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная