наших малышей в застенках Черного Замка. Пока что планы  Врага  сорвались  -
благодаря Саруману.
- Так, значит, Саруман - не предатель? - удивился Гимли.
- Предатель, конечно, - сказал Гэндальф. -  Вдвойне  предатель.  Ну  не
чудеса ли! Из наших  недавних  горестей  горше  всего  казалась  нам  измена
Сарумана; к тому же, сделавшись владыкой и воеводой, он большую силу набрал.
Он сковал угрозой Мустангрим, и отсюда не шлют  дружины  в  Минас-Тирит,  на
защиту от нашествия с востока. Но  изменник  всегда  сам  себе  петлю  вьет.
Саруман возмечтал овладеть Кольцом или же захватить хоббитов  и  выпытать  у
них всю подноготную. А удалось ему на пару  с  Сауроном  всего  лишь  вихрем
домчать Мерри и Пина к Фангорну, и они как раз вовремя оказались  там,  куда
бы иначе нипочем не попали!
А обоюдные подозрения путают их планы.  В  Мордоре  о  битве  у  опушки
ничего не  знают,  спасибо  ристанийским  конникам;  зато  известно,  что  в
Привражье были захвачены в плен два хоббита и что  их  умыкнули  в  Изенгард
вопреки веленью Черного Властелина. Теперь ему надо остерегаться Изенгарда в
придачу к Минас-Тириту. И если Минас-Тирит падет, худо придется Саруману.
- Как жаль, что наши друзья поневоле мешают  им  сцепиться!  -  заметил
Гимли. - Будь Изенгард и Мордор соседями, дрались бы они между собой, а  нам
было бы легче разделаться с обессиленным победителем.
- Мощь победителя возросла бы вдвое, а сомнения исчезли бы, -  возразил
Гэндальф. - Да и куда Изенгарду воевать  с  Мордором  -  разве  что  Саруман
прибрал бы к рукам Кольцо, но теперь это ему больше не грозит. Он и сам  еще
не ведает, в какую петлю угодил. Вообще ему многое невдомек. Он  так  спешил
ухватить добычу, что не усидел дома, вышел навстречу  своим  лазутчикам.  Но
опоздал: лишь куча пепла осталась от его свирепой своры.  Недолго  он  здесь
бродил. Его сомнения и помыслы ясны мне до смешного. В лесной  науке  он  не
смыслит: что ему Фангорн! Он решил, что конники перебили всех без разбора  и
спалили все трупы, а были с орками пленники или нет - это ему неизвестно. Он
ничего не ведает ни о распре своих  молодцов  с  посланцами  Мордора,  ни  о
Крылатом Супостате.
- Какой еще Крылатый Супостат! - перебил Леголас. - Я его подстрелил из
лориэнского лука над Взгорным Перекатом; он рухнул в воду. Нагнал он на  нас
страху. А что это было за чудище?
- Это чудище стрелой не достанешь,  -  сказал  Гэндальф.  -  Ты  спешил
всадника, добро тебе, но он опять верхом. Это назгул, один из Девятерых, они
теперь носятся на крылатых тварях. Скоро эти невиданные чудища, черной тучей
затмевая небеса, нависнут над последними  ратями  Запада,  и  ужас  оледенит
сердца наших воинов. Но пока что им не велено перелетать за Великую Реку,  и
Саруман еще не проведал о новом обличье Кольценосцев. В мыслях у  него  одно далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная