догнать их не в нашей власти, если сами не вернутся, то на нет и  суда  нет.
Отправились мы пешком, и ноги пока остались при нас.
- Ноги! - устало фыркнул Гимли. - Пускать свои  ноги  в  ход  -  это  я
пожалуйста, только есть свои ноги не согласен.  -  Он  подкинул  хворосту  в
огонь и опустился рядом.
- Совсем недавно тебя и на лошадь-то было  не  заманить,  -  рассмеялся
Леголас. - Ты погоди, еще наездником станешь!
- Куда уж мне, упустил свой случай, - отозвался Гимли.
- Если хотите знать, -  сказал  он,  мрачно  помолчав,  -  то  это  был
Саруман, и никто больше. Помните,  Эомер  как  говорил:  является,  дескать,
старец-странник в плаще с капюшоном. Так  и  говорил.  То  ли  он,  Саруман,
лошадей спугнул, то ли угнал - ничего теперь не поделаешь. И  попомните  мое
слово, много бед нам готовится!
- Слово твое я попомню, - обещал Арагорн. - Попомню еще и то,  что  наш
старец прикрывался не капюшоном, а шляпой. Но все  равно  ты,  пожалуй  что,
прав, и теперь нам не будет покоя ни ночью, ни днем. А  пока  все-таки  надо
отдохнуть, как бы оно дальше ни вышло. Ты вот что, Гимли,  спи  давай,  а  я
покараулю. Мне надо немного подумать, высплюсь потом.
Долго тянулась ночь. Леголас сменил Арагорна, Гимли сменил Леголаса,  и
настало пустое утро. Старец не появлялся, лошади не вернулись.
Глава III. УРУКХАЙ
Пин был окован смутной и  беспокойной  дремой:  ему  казалось,  что  он
слышит свой слабенький голос, где-то  в  темных  подвалах  зовущий:  "Фродо,
Фродо!" Но Фродо нигде не было, а гнусные рожи орков ухмылялись из мрака,  и
черные когтистые лапы тянулись со всех сторон. Мерри-то куда же делся?
Пин проснулся, и холодом  повеяло  ему  в  лицо.  Он  лежал  на  спине.
Наступал вечер, небеса тускнели. Он поворочался  и  обнаружил,  что  сон  не
лучше яви, а явь страшнее сна. Он был  крепко-накрепко  связан  по  рукам  и
ногам. Рядом с ним лежал Мерри, лицо серое, голова обмотана грязной кровавой
тряпкой. Кругом стояли и сидели орки, и числа им не было.
Трудно складывалось былое в больной голове Пина, еще труднее отделялось
оно  от  сонных  видений.  А, ну да: они с Мерри бросились бежать напропалую
через  лес.  Куда,  зачем?  Затмение  какое-то:  ведь  окликал же их старина
Бродяжник!  А  они  знай бежали, бежали и орали, пока не напоролись на свору
орков:  те  стояли,  прислушивались и, может, даже не заметили бы их, да тут
поди  не  заметь.  Заметили  -  вскинулись:  визг, вой, и еще орки за орками
выскакивали из ольшаника. Они с Мерри - за мечи, но орки почему-то биться не
желали,  кидались  и  хватали за руки, а Мерри отсек несколько особо хватких
лап. Эх, молодчина все-таки Мерри!
Потом из лесу выбежал Боромир: тут уж оркам, хочешь не хочешь, пришлось далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная