Бильбо расписывал Лихолесье - так здесь вовсе, совсем даже не  то.  Там  все
черно и гадко, там всякая  мразь  ютится.  А  здесь  тускло,  глухо  и  одни
деревья. Зверья никакого нет, зверье здесь  жить  не  станет,  им  здесь  не
житье.
- И хоббитам не житье, - согласился Пин. - Взять хоть меня - мне и идти
через Фангорн ох как неохота. Идти миль сто, а есть нечего. Запас у нас как,
имеется?
- Имеется, только пустяковый, - сказал  Мерри.  -  Побежали-то  мы  как
дураки, с пачкой-другой путлибов  в  карманах.  Остальной  припас  в  лодках
остался.
Они проверили, сколько у них было эльфийских галет:  крошево,  дней  на
пять, да и то впроголодь.
- И ни тебе одеяльца, - вздохнул Мерри. - Ох и озябнем мы нынче  ночью,
куда бы нас ни понесло.
- Впору подумать, куда нас понесет, - заявил  Пин.  -  Утро  уж,  поди,
разгорается.
Лес впереди вдруг просиял золотистым светом: где-то, должно быть,  лучи
пронизали древесный шатер.
- Ишь ты! - сказал Мерри. -  Пока  мы  тут  с  тобой  торчали,  солнце,
наверно, пряталось за облаком, а теперь вот выглянуло. А может,  взошло  так
высоко, что ему листва и ветки не помеха. Вон оно где  сквозит  -  пойдем-ка
поглядим!
Неблизко оно сквозило, пришлось попотеть: склон стал чуть ли  не  круче
прежнего и уж куда каменистее. А свет разливался, и вскоре  навис  над  ними
скалистый склон: то ли обрез холма, то ли скос длинного отрога дальних  гор.
Он был голый - ни деревца, - и солнце вовсю искрилось на каменном сломе. Лес
у подножия распростер ветви, точно согреваясь. Только что все казалось серым
и тусклым, а  тут  проблеснуло  густо-коричневое,  и  чернопятнистые  стволы
засверкали, залоснились, словно звериные шкуры. Понизу они отливали  зеленью
под цвет юной травы: ранняя весна, не во сне ли увиденная, оставила им  свой
блеск.
Откос, однако, был вроде лестницы, грубой и  неровной,  образовавшейся,
должно  быть,
по
милости
погоды,
услужливо
выветривавшей
камень.
Высоко-высоко, почти вровень с древесными вершинами, тянулся широкий  уступ, далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная