боится. Сто раз мог он нас выдать с тех пор, как  мы  встретились.  Нет,  уж
ежели он что выкинет, то выкинет на свой манер, тихохонько.
- Как есть вы правы, сударь, - сказал Сэм. - Ну, прыгать от  радости  я
пока погожу - меня-то он хоть сейчас продаст с потрохами, да еще  приплатит,
чтоб купили. Но я и забыл - а Прелесть-то! Нет, с самого начала  у  него  на
лбу было написано: "Отдайте Прелесть бедненькому Смеагорлу!" И коли  он  что
замышляет, так только в этих видах. Но зачем он сюда  нас  приволок  -  нет,
спросите что-нибудь попроще.
- Да он, поди, и сам не  знает,  зачем,  -  сказал  Фродо.  -  Вряд  ли
какой-нибудь замысел удержится в  его  худой  голове.  Я  думаю,  он  просто
бережет, как может, свою Прелесть от Врага: ведь если Тот ее заполучит, то и
Горлуму крышка. Ну а уж заодно выжидает удобного случая.
- Ну да, как я и говорил - Липучка и Вонючка, - сказал Сэм.  -  Но  чем
ближе к вражеской земле, тем больше вони от Липучки. Вот помяните мое  слово
- если дойдет до дела, до его хваленого перехода, он свою Прелесть  так,  за
здорово живешь, не отпустит.
- Это еще дожить надо, - сказал Фродо.
- Вот чтоб дожить, и надо ушами не хлопать, - сказал Сэм. - Прохлопаем,
засопим в две дырочки, а Вонючка уж тут как тут. Это я себе говорю, а вы-то,
хозяин, как раз вздремните, порадуйте меня, только  ляжьте  поближе.  Я  вас
буду стеречь. Вот давайте я вас обниму, и спите себе - кто  к  вам  протянет
лапы, тому ваш Сэм живо голову откусит.
- Спать! - сказал Фродо и вздохнул, точно странник в пустыне  при  виде
прохладно-зеленого миража. - Смотри-ка, а я ведь и вправду даже здесь  смогу
заснуть.
- Вот и спите, хозяин! Положите голову ко мне на колени и спите!
Так и нашел их Горлум через  несколько  часов,  когда  он  вернулся  по
тропке из мрака ползком да трусливой побежкой. Сэм полусидел,  прислонившись
щекой к плечу, и глубоко, ровно дышал. Погруженный в сон Фродо лежал головой
у него на коленях, его бледный лоб прикрывала смуглая  Сэмова  рука,  другая
покоилась на груди хозяина. Лица у обоих были ясные.
Горлум  поглядел  на  них,  и  его  голодное,  изможденное  лицо  вдруг
озарилось странным выражением. Хищный блеск в глазах  погас;  они  сделались
тусклыми и блеклыми, старыми и усталыми. Его передернуло, точно от  боли,  и
он отвернулся, глянул в сторону  перевала  и  покачал  головой  едва  ли  не
укоризненно. Потом подошел, протянул дрожащую руку и бережно коснулся колена
Фродо - так бережно, словно погладил. Если бы спящие  могли  его  видеть,  в
этот миг он показался бы  им  старым-престарым  хоббитом,  который  заждался
смерти, потерял всех друзей и близких  и  едва-едва  помнил  свежие  луга  и
звонкие ручьи своей юности, - измученным, жалким, несчастным старцем. далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная