неимоверная силища была в его руках и плечах. Пришлепнув им рты ладонями, он
втянул голову в плечи и прыгнул вперед. Быстро и  бесшумно  добрался  он  до
ската, а там проскочил между орками-дозорными и темным призраком смешался  с
ночью, сбегая по холму на запад, к реке, вытекавшей из  леса.  Серел  мутный
широкий простор, и одинокое пламя колыхалось впереди.
Пробежав с десяток саженей, он остановился, всматриваясь и вслушиваясь.
Ничего  не  было  видно,  ничего  не  слышно. Он медленно пробирался вперед,
согнувшись  чуть  не  вдвое,  потом  присел на корточки, снова вслушался - и
выпрямился:  настал  миг  рискнуть  и  прорваться. Но вдруг перед ним возник
темный конный силуэт. Конь заржал и вздыбился. Всадник что-то прокричал.
Грышнак бросился наземь плашмя, подминая под себя хоббитов,  и  обнажил
ятаган. Он, конечно же, решил на всякий случай убить пленников,  но  решение
это было роковое. Ятаган брякнул и блеснул в свете дальнего костра слева. Из
мрака свистнула стрела: то ли пущена она была очень метко, то ли  судьба  ее
подправила,  но  стрела  пронзила  его  правую  руку.  Он  уронил  ятаган  и
вскрикнул. Топотнули копыта, и едва Грышнак вскинулся  и  побежал,  как  его
насквозь прободало копье. Он дико взвыл и тяжело рухнул, испуская дух.
Хоббиты лежали ничком, как их бросил Грышнак. Другой конник подъехал на
помощь товарищу. То ли конь его видел по-особому, то ли особое было  у  него
чутье, только он перепрыгнул хоббитов, а  седок  не  заметил  их,  прикрытых
эльфийскими плащами, прижавшихся к земле, испуганных до полусмерти.
Наконец Мерри шевельнулся и тихо прошептал:
- Ну ладно, это вышло, а теперь же что?
Ответа ждать не пришлось. Орки услышали предсмертные вопли Грышнака. На
холме раздались еще и не такие вопли: обнаружилось, что хоббиты  исчезли,  и
Углук, должно быть, оттяпал виновным одну-другую башку. Ответные крики орков
вдруг послышались справа, за сторожевыми кострами, со стороны  леса  и  гор.
Явился, верно, долгожданный Маухур и с ходу кинулся  на  конников.  Пронесся
топот коней. Ристанийцы  стянули  кольцо  вокруг  холма,  подставившись  под
стрелы орков, лишь бы никто из них не ушел; кое-кого отрядили разобраться  с
новоприбывшими. Мерри и Пин оказались за пределами  битвы:  путь  к  бегству
никто им не преграждал.
- Ишь ты, - сказал Мерри, - будь у нас руки и  ноги  свободны,  мы  бы,
пожалуй что, и спаслись. Но я до узлов не дотянусь, их не перегрызу.
- Была нужда их грызть, - возразил Пин. - Зачем бы это? Я же тебе начал
говорить: руки-то у меня свободны. Связаны так, для виду. Ты не болтай  зря,
а поешь-ка вот путлибов.
Он высвободил кисти и залез в карман.  Путлибы  раскрошились,  конечно,
однако никуда не делись, обернутые листами. Хоббиты съели по две, если не по
три раскрошенные галеты. Вкус их был давний и вызвал в памяти милые  светлые далее 

"НАУКА И ЖИЗНЬ"
главная